yanewegi | Безымянное чудо.

Она почувствовала это утром. Когда проснулась и, прислушиваясь к новому дню, поняла – оно внутри.

Мир потихоньку занимал свои права. Теплые, смятые простыни. Сонная мошка на стекле. Ветка дерева поскрипывает за окном. Стены с цветами в ромбиках. Все точно также. Как и всегда. Только она изменилась.

Что изменилось?

Мир, еще вчера, привычный, узнаваемый, крепкий, сегодня рассыпался перед ее глазами, точно мозаичная витрина, в которую бросили мяч. Звонкими яркими осколками мир разлетался вокруг нее в замедленной съемке. И это было так красиво. Она видела отчетливо каждую мелочь, каждую деталь этого нового разбитого мира. Как видит ребенок, когда впервые открывает глаза и свет резко, больно охватывает крошечное слабое тело.

Сердце отяжелело. Она чувствовала, как оно бьется – часто-часто. Кровь громко шумела и она даже слегка сдавила голову ладонями – так странно и непривычно она себя ощущала.

Весь день она ходила по городу, читала книги, смотрела фильмы и ни с кем не говорила. Если к ней обращались, рассеянно смотрела сквозь человека, прислушиваясь к чему-то, что было ведомо только ей.

Что-то внутри разрасталось, точно огромный воздушный шар, мешая ей дышать, думать, слышать. Она не видела того, что видела всегда. Но видела то, на что никогда не обращала внимание. Забавную вывеску через дорогу. Разбитый запорожец с огромной антенной на крыше. Цветок, растущий посреди дороги.

Люди шли навстречу ей. Они смотрели в ее спокойные внимательные к миру глаза и видели, что в них есть что-то... что-то такое, чем и они хотели бы обладать. Но она шла дальше и люди проходили мимо, унося с собой частицу сопричастности к ее особенному дню. К тому, что было в ней. Что стучало вместе с ее сердцем и что она осторожно несла в себе, боясь расплескать, страшась, что оно вырвется наружу и покинет ее. А она так и не поймет – что это было.

Ночью она сидела у окна. Пора было ложиться спать, но ей так не хотелось. Уснуть. Проснуться на следующий день и попасть в тот, прошлый, привычный, целый, крепкий мир. Ей хотелось еще немножко пожить, ощущая хрупкость и ценность каждого момента. Читать книги, вздрагивая от переполнявших эмоций. Смотреть фильмы, стискивая кулаки, с громко стучащим сердцем. Заниматься любовью, отдаваясь процессу целиком, каждой клеточкой своего нового тела.

Ее нервы были оголены и каждое незначительное событие приносило сладкое острое ощущение, долгим эхом отдающееся в теле и душе.

Это было странное время. И когда бы не пришел конец ему. И даже если бы она так и не придумала название тому, что жило в ней. Она знала, что никогда уже не станет прежней.